Эпитафии великих

Из истории жанра

Есть ситуации, когда словесное выражение чувств регламентируется неписаными правилами поведения строже обычного, вплоть до запрета высказываться. Несметное разнообразие индивидуальных оттенков чувства приводится в таких случаях к общему знаменателю — к произнесению заученных слов древней молитвы или к сакральному молчанию. Так ведут себя в храме в час богослужения, у памятников во время общественного ритуала возложения цветов. Так люди разговаривают с вечностью языком эпитафий — надписей, высеченных ими на камне кладбищенских надгробий.

Отечественная традиция надписей такого рода — не очень древняя, ведь для ее возникновения нужно было не только создать и внедрить письменность. В душе человека должна была возникнуть и развиться потребность в надписании надгробий.

Отделка формы могла доводиться до такого изыска, как акростих, воспроизводящий имя усопшей, Ирины Глебовской (1725):

Имущеся долг внити до гроба,
Реку: да приимет мя земная утроба,
Иже отшедше света мимо грядуща,
На 10 число октобрия по утру текуща.
Аз есмь Володимирова дочь.

Русские эпитафии не избежали участи, которую имел этот жанр на западноевропейской почве, где сочинения такого рода давно размежевались на два неслиянных направления. Были эпитафии, создававшиеся для того, чтобы стать настоящими надписями на кладбищах, но возникали и литературные фикции, их никто бы и не подумал предлагать для исполнения в камне. Увы, эти незаконнорожденные детища поэтов сплошь и рядом оказывались талантливее тех, которые имели законное право на место на сакральной территории кладбища.

Этому однако соответствует персональный состав авторов. Виднейшие национальные поэты писали эпитафии для кладбищенских монументов очень редко. Эти поэты по меньшей мере не хуже других знали горечь утрат, они тоже хоронили своих близких — но они молчали, как и поныне молчат ближайшие родственники на траурных церемониях, по неписаному закону речи произносят другие люди. Ясно, что при каких-то иных человеческих сочетаниях в числе этих «других людей» может оказаться настоящий причем задетый за живое художник слова, поэтому и случается, наряду с обычными, незапоминающимися выступлениями, слышать такую надгробную речь читать такой некролог, которые оставляют в нас неизгладимый след, незаметно формируют отношение к жизни и смерти, духовную культуру всех окружающих. Заметим, что все или почти все лучшее из сказанного и написанного по этому печальному поводу возникло не по заказу, а спонтанно.

Надгробие — предмет заказной. Создающие его архитектор, скульптор обладают профессиональным умением чувствовать волю заказчика, подстраиваться под нее, не выходя из сметы разрешенных расходов, для них это нормальная творческая ситуация. Но поэту она покажется неволей, он привык к другой гораздо большей степени свободы. Вовлечь большого поэта в число соавторов проекта надгробия — задача деликатная, решить ее мало кому удавалось. Качество кладбищенских эпитафий золотого века русской поэзии на материале столицы охарактеризовал Пушкин:

Купцов, чиновников усопших мавзолеи.
Дешевого резца нелепые затеи,
Над ними надписи и в прозе и в стихах
О добродетелях, о службе и чинах;
По старом рогаче вдовицы плач амурный.
( «Когда за городом, задумчив, я брожу», 1836)

Иначе говоря, на первом месте фактически находится богатая безвкусица, кичащаяся тем, что она в состоянии громоздить на свои могилы целые мавзолеи, по тогдашнему смыслу этого слова — подражания галикарнасскому Мавзолею, одному из античных семи чудес света, гигантской гробнице карийского царя Мавзола и его сестры-супруги Артемизии. Сколько ни вложено денег в эти претенциозные сооружения, надписи на них все равно оказались дешевыми…

А.С. Пушкин
Моя эпитафия

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,
С любовью, леностью провел веселый век,
Не делал доброго, однако ж был душою,
Ей Богу, добрый человек.

Эпитафия младенцу. Кн. Н.С. Волконскому

В сиянии и в радостном покое,
У трона вечного творца,
С улыбкой он глядит в изгнание земное,
Благословляет мать и молит за отца.

Обращаясь к Кутузову:

В твоем гробу восторг живет!
Он русский глас нам издает;
Он нам твердит о той године,
Когда народной веры глас
Воззвал к святой твоей седине:
«Иди, спасай!» Ты встал — и спас.
( «Перед гробницею святой», 1831)

***
М.Ю. Лермонтов

Эпитафия

Простосердечный сын свободы,
Для чувств он жизни не щадил;
И верные черты природы
Он часто списывать любил.

Он верил темным предсказаньям,
И талисманам, и любви,
И неестественным желаньям
Он отдал в жертву дни свои.

И в нем душа запас хранила
Блаженства, муки и страстей.
Он умер. Здесь его могила.
Он не был создан для людей.

Эпитафия Наполеона

Да, тень твою никто не порицает,
Муж рока! Ты с людьми, что над тобою рок;
Кто знал тебя возвесть, лишь тот низвергнуть мог:
Великое ж ничто не изменяет.

***
В.С. Соловьев

Владимир Соловьев
Лежит на месте этом.
Сперва был философ,
А ныне стал шкелетом.
Иным любезен быв,
Он многим был и враг;
Но, без ума любив,
Сам ввергнулся в овраг.
Он душу потерял,
Не говоря о теле:
Её диавол взял,
Его ж собаки съели.
Прохожий! Научись из этого примера,
Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.

***
И.А. Бунин

Надпись на могильной плите

Несть, Господи, грехов и злодеяний
Превыше милосердья Твоего!
Рабу земли и суетных желаний
Прости грехи за горести его.
Завет любви хранил я в жизни свято:
Во дни тоски, наперекор уму,
Я не питал змею вражды на брата,
я всё простил, по слову Твоему.
Я, тишину познавший гробовую
Я, воспринявший скорби темноты,
Из недр земных земле благовествую
Глаголы Незакатной Красоты!

***
М.И. Цветаева

Эпитафия

Тому, кто здесь лежит под травкой вешней,
Прости, Господь, злой помысел и грех!
Он был больной, измученный, нездешний,
Он ангелов любил и детский смех.

Не смял звезды сирени белоснежной,
Хоть и желал Владыку побороть…
Во всех грехах он был — ребенок нежный,
И потому — прости ему Господь!

Микеланджело Буонарроти

Для красоты, что здесь погребена
Безвременно, — одно есть утешенье:
Жизнь принесла ей смертное забвенье,
А смертью ныне жизнь возвращена.
***

Зачем не к ликам, старостью измятым,
Пришла ты, Смерть, а сорвала мой цвет?
— Затем, что в небесах приюта нет
Запятнанному тленьем и развратом.
***

Смерть нанести не пожелала рану
Оружьем лет и преизбытком дней
Красе, что здесь почила, — дабы ей
Вернуться ввысь, не потерпев изъяну.
***
Почившая здесь красота пришла
Других существ на свет настолько краше,
Что смерть, с кем естество враждует наше
Для дружбы с ним, ей жизнь оборвала.
***

Я здесь почил, чуть появясь на свет;
Я — тот, к кому так быстро поспешила
Смерть, что душа, чью плоть взяла могила,
Едва заметила, что плоти нет.
***

Смерть не дала мне, погребя во мгле
Ту красоту, что здесь была моею,
Вернуть ее всем тем, кто скуден ею,
Чтоб прежним мне воскреснуть на земле.
***

Я словно б мертв, но миру в утешенье
Я тысячами душ живу в сердцах
Всех любящих, и, значит, я не прах,
И смертное меня не тронет тленье.
***

Здесь рок послал безвременный мне сон,
Но я не мертв, хоть и опущен в землю:
Я жив в тебе, чьим сетованьям внемлю,
За то, что в друге друг отображен.
***
К благой судьбе я смертью приведен:
Бог не желал меня увидеть старым,
И так как рок не властен большим даром,
Все, кроме смерти, было б мне в урон.
***
Вот этот прах, остатки бытия,
Где лика нет, где очи уж истлели, —
Урок тому, кого пленять умели,
В какой тюрьме жила душа моя.
***

Кто этот гроб слезами орошает,
Тот понапрасну верит, что вернет
Его слеза сухому древу плод:
Ведь по весне мертвец не воскресает.
***

Мне красоту пожаловал Господь,
Родитель же мне передал лишь тело;
Но если Богом данное истлело,
Что ж смертная от смерти примет плоть?